Рубин Карашэхра - Страница 131

К оглавлению

131

— Мёдвик! Мёдвик!

Послушный мальчишка тут же оказался рядом, но что он мог сделать?

— Малыш, тебе нужно уходить отсюда.

Мёдвик растерялся, захлопал мокрыми ресницами, оглянулся на Нельгу:

— Ч-что?!

— Она скоро придет…

— Кто придет, Эмил?

— Она поняла, что я предал ее, и придет, чтобы отомстить. Я не хочу, чтобы она убила еще и вас.

Кажется. Мёдвик понял, на его заплаканном лице появилось отчаянно-упрямое выражение, он вцепился в колдуна обеими руками и прошептал:

— Нет.

— Малыш…

— Я никуда не пойду.

— Мёдвик!

— Я никуда не пойду! Я не уйду без тебя!.. Я тебя не оставлю!

Нельга стояла у стола, низко наклонив голову, и сматывала бинты. Она не оборачивалась, но Эмил и так видел, что девушка плачет.

— Нельга, у меня за кроватью, в стене есть тайник. Когда сдвинешь левую резную панель, увидишь нишу. Там стоит шкатулка. Возьми ее. В ней драгоценности. — Колдун усмехнулся. — Настоящие и очень дорогие. Вам с Мёдвиком хватит их надолго… Больше я ничего не могу вам дать.

Девушка швырнула бинты на стол, бросилась к Эмилу и так же, как мальчик, прижалась лбом к его плечу:

— Не заставляй нас уходить!

— Вы должны! Ты должна! Я не могу… я не смогу защитить вас! Нельга, я прошу… Пожалуйста, уведи отсюда Мёдвика… Он любит тебя… я сделал так, чтобы он оставался ребенком, но когда я… когда меня не будет, колдовство исчезнет, он станет взрослым… вырастет… он сможет заботиться о тебе…

— Эмил…

— Прошу тебя…

Нельга больше не смела настаивать. Девушка поднялась, достала из тайника тяжелую шкатулку, наклонилась, потянула Мёдвика за руку:

— Малыш, идем.

— Нет-нет, я не пойду. Я с Эмилом. Я останусь с Эмилом.

— Иди, мальчик, — колдун погладил его по голове, прибавил жесткости в голосе. — Иди!

Он оттолкнул от себя ребенка, закрыл глаза, чтобы не видеть их лиц. Про себя полудемон уже простился с ними, со всем человеческим, сейчас наступило время погрузиться в мир демонов до конца.

— Что, боишься смерти? — спросил кер, скрипя когтями по столу.

— Убирайся, — повторил Эмил.

— Если я уйду, ты не сможешь умереть. А это очень больно. Ты будешь мучиться, долго… Станешь звать меня, но я уже не приду. Никто не придет к жалкому, беспомощному полудемону.

Колдун не отвечал, он напряженно прислушивался к далекому, постепенно нарастающему звуку. Казалось, стены задрожали, часть комнаты «поплыла», «разбилась», а потом, когда мелькание перед глазами прекратилось, Эмил увидел Хул. Она была в красном. Не в своих обычных, ярких тряпках — этот цвет казался королевским, как и жезл с Рубином, висящий на поясе.


Хул была в ярости. Он лежал на кровати, в постели, где они вместе проводили так много времени, под дурацким линялым пологом с вышитыми белыми звездами. Прежний Эмил-человек. Как он умудрился превратиться в крылатого Посланника?!.. Демоница не знала и не желала знать.

Сначала она долго смотрела на него. Внимательно изучала бледное, изможденное лицо с темными кругами под глазами, пытаясь увидеть в нем ответ. Но так и не увидела.

— Эмил, почему? — задала Хозяйка один-единственный вопрос.

Он пошевелился. На груди, под белой повязкой выступила красная полоса человеческой крови. Полудемон смотрел на нее, молчал, а в глазах горела насмешка, презрение, а где-то очень глубоко отчаяние.

— Тебе нужна была власть?.. Но я сама предлагала тебе ее. Я хотела, чтобы ты стал правителем! Эмил, почему?! Зачем ты это сделал?!!

Она уже не замечала, что кричит, размахивая Рубином, а он по-прежнему смотрел на нее презрительным, высокомерным взглядом и молчал.

— Объясни мне, чего ты хотел? Чего добивался?! Почему ты… предал меня??!

Серое от боли лицо, потрескавшиеся, пересохшие губы, глубокие морщины залегли в углах рта.

— Я доверяла тебе! Ты — единственный, кому я доверяла! Мерзавец, предатель, почему ты молчишь?!!

Она подошла ближе, наклонилась, выпущенными когтями вспорола бинты на его груди, с мстительным наслаждением увидела, что он сжал зубы, чтобы не застонать.

— Ты скажешь мне. Я хочу знать. Я, твоя Хозяйка, хочу знать!

— Хозяйка… — беззвучно повторил он, закрыл глаза, и тут же сквозь высокомерное равнодушие к ее персоне, сквозь физическую боль стало проступать человеческое отчаяние. — Ты убила его?

И Хул вдруг догадалась. Она поняла… Не власть, не сокровища, не мудрость подземного мира… ему нужно было совсем другое. Она опять забыла, что он не демон, что человеческие чувства и желания безумны. Рубин Карашэхра был нужен ему не для себя…

— Рубин был нужен не тебе, — повторила она тихо. — Ты хотел отдать его Буллферу. Тогда в твоих мыслях я видела его образ, но не поняла, почему ты вспоминаешь его. Теперь понимаю, ты с самого начала мечтал принести своему господину эту безделушку. Верный раб выносит из запретного мира священную реликвию в надежде на милость Хозяина. Ты был не на моей стороне, помогал не мне… Но почему? Что он обещал тебе? Что он обещал тебе такого, чего не могла дать я?!

Он снова смотрел на нее и улыбался прежней… почти прежней, немного снисходительной улыбкой. Словно знал какой-то секрет, которого она никогда не узнает.

— Ты ничего не поняла. И не поймешь.

— Ты мне объяснишь. Очень постараешься, и я пойму. Времени у нас много.

Хул повела Рубином, и со стены над головой Эмила посыпались мелкие камешки. Боль замка мгновенно передалась колдуну, он дернулся, схватился за грудь, мокрую от крови, судорожно вздохнул.

131